Как адаптироваться к войне в Украине?

Рассуждения социологов на ежегодной конференции, посвященной адаптации россиян к «геополитическим изменениям» (то есть, к войне с Украиной) под эгидой государственной социологической службы (ВЦИОМ) показывают, что власти так и не удалось добиться патриотической мобилизации. О том же свидетельствуют и фокус-группы, которые проводят Телеграм-каналы, курируемые Администрацией президента: основная масса людей, формально поддерживающих «спецоперацию», не склонна героизировать ее участников и не горит желанием лично отправляться на фронт.

В итоге даже у лояльных власти социологов получился не слишком воодушевляющий для Кремля портрет среднестатического россиянина как апатичного и безвольного человека, озабоченного прежде всего стремлением сохранить собственный внутренний комфорт.

Научный руководитель «Левада-центра» Лев Гудков отмечает, что поддержку боевых действий в Украине декларируют более 70% опрошенных, но эта поддержка представляет собой «чистый конформизм и оппортунизм». Именно о таком внутреннем конформизме говорят социологи, отмечая, что россияне в каком-то смысле «знают правду», однако не хотят признаться себе в этом знании, не понимая, как жить с ним дальше. Не имея возможность отрицать сам факт войны, такой человек пытается отрицать вину России в происходящем, тем самым сохраняя для себя иллюзию, что он живет «в нормальной стране», а значит, и его собственная жизнь сохраняет «нормальность». Благодаря этим психологическим установкам пропагандисты могут не особенно заботиться о логичности производимого ими контента – его потребители рады обманываться, выбирая подходящие для себя версии рационализации войны из разнообразия пропагандистского «предложения».

Три основных формы рационализации войны

Первая из них – это поиск различных оправданий начала так называемой «спецоперации». Эта реакция была основной в первые месяцы полномасштабной войны и поддерживалась множеством пропагандистских нарративов, которые сводились к формуле: «Россия была вынуждена начать «спецоперацию», чтобы предотвратить гораздо более страшные последствия». Чтобы усилить страх, в ход шли разные фейки.

Пропаганда предложила универсальный аргумент: неважно, как именно началась война, но у России нет теперь иного пути, кроме победы, иначе страна неминуемо будет уничтожена. Этот нарратив, возникший примерно через пару месяцев после начала войны, сегодня является определяющим и, пожалуй, самым эффективным. С одной стороны, он поддерживает страх россиян перед возможным поражением и заставляет их сплачиваться вокруг Кремля, а с другой стороны – позволяет не думать ни о целях, ни о причинах «спецоперации».

Третья форма рационализации представляет собой важнейший пропагандистский тезис о том, что именно Запад первым напал на Россию. Этот нарратив воспринимается особенно охотно, поскольку позволяет россиянам воспринимать войну исключительно как оборонительную.

Способы адаптации к войне

Среди тех, кто так или иначе поверил пропаганде или позволил ей себя убедить, можно выделить разные способы адаптации к войне. Первая реакция – это уже упомянутая апатия и уход во «внутреннюю эмиграцию», что, учитывая высокую атомизацию российского общества, является самым распространенным способом защититься от стресса.

Второй способ адаптации можно обозначить как квази-участие в войне. Таким «вкладом в войну» является, к примеру, личное участие в пропаганде или написание доносов на инакомыслящих.

Убежденность в том, что Россия ведет справедливую войну, кого-то побуждает к самой опасной реакции – участию в войне с оружием в руках. Отчасти это связано с продуманной политикой государства в части вовлечения в войну «добровольцев» и контрактников, однако по большей части, как отмечают социологи, с самой логикой течения войны. Специалисты называют в числе факторов и растущий страх наказания.

Тем не менее, социологи предупреждают, что дальнейшая способность общества адаптироваться к войне напрямую зависит от способности власти поддерживать социально-экономическую стабильность и как можно дольше избегать прямого вовлечения в конфликт широких слоев населения. В противном случае, по их мнению, общий тревожный фон «может кристаллизоваться и найти выход в самый неподходящий для власти момент».

От Пропастопа: Может, марш справедливости Пригожина является началом этой кристаллизации?

Источник: Ксения Кириллова, для Крым.Реалии

Стаья в оригинале вышла на Russia.Post, проект Джорджтаунского университета.