16.05.2022
Кремль сделал ставку на военную риторику в пропаганде, что, в принципе, вполне понятно: цель любой пропаганды именно во время войны – вызвать лютую ненависть по отношению к врагу. Как это было во время Второй мировой, например.
Владимир Барбашов считает, что пропаганда, по сравнению с 2011-2022 годами, и даже с 2014 годом, стала более филигранной. В инструментарии стали использоваться термины, которые близки российским гражданам. Например, «освобожденные территории». То есть не «оккупированные, а «освобожденные». И это при том, что война идет на территории Украины. Почему они решили, что Украину захватили какие-то мифические «нацисты»? Это страна украинцев, там проходили всегда свободные всенародные выборы, они выбрали Порошенко, потом Зеленского. Кто ее захватывал?
Но, если смотреть правде в глаза, в очередной раз Россия запустила чудовищный смертельный конвейер, с двумя гигантскими и холодными ко всему живому гусеницами. На одной – раздавленное мирное население: дети, не успевшие запомнить свое детство, их папы, мамы, братья и сестры, бабушки и дедушки, не успевшие попрощаться друг с другом. На другой – так называемые «двухсотые», груз-200, попросту говоря то «пушечное мясо», оставшееся от тех, кто не успел выполнить до конца так называемый интернациональный долг. Под помпезно-шизофренические речи одебиленных пропагандой педагогов на примере «двухсотых» будут патриотически воспитывать грядущее поколение «воинов-интернационалистов», которые, упаси Бог, спустя годы, повторят «подвиг» предшественников. Во славу Отчизны и на бездонное горе родителей, которое невозможно будет излечить ни временем, ни водкой.
После Гитлера в 1941 году Киев и другие города Украины еще никто не бомбил
Идет война… Война, которую в России официальные власти запрещают называть войной, пытаясь убедить зомбированный электорат в том, что это ни много ни мало, а «спецоперация». Кремлевские политтехнологи, видимо, заблаговременно покопались в «секретной спецбиблиотеке» в условном разделе под номером чертового числа и названием «Зомбирование российского населения». И, перечитав энциклопедии по медицине и политологии, сошлись в одном: нужен какой-то удобный эвфемизм, который, с одной стороны, будет служить своеобразной вуалью, пусть и цвета хаки, но профессионально камуфлирующий кровоточащее «ВОЙНА».
В очередной раз Россия запустила чудовищный смертельный конвейер
В то же время, этот концепт понятийно должен служить оправданием неизбежных потерь. Эврика – СПЕЦОПЕРАЦИЯ! Ключевым здесь, конечно, является «операция». Люди в белых халатах: «Тихо, идет операция». Плавно переходим к: «Тихо, идет спецоперация, войну нельзя называть войной, исцеляем мир от нацизма». Поэтому будьте морально готовы к тому, что выйдя из операционной, где погиб ваш сын, хирург, с руками по локоть в крови, скажет: «Извините, при операциях такое случается, тело сына вы сможете получить там-то там-то… Вот здесь только подпись, пожалуйста, поставьте, что ко мне и коллегам претензий не имеете… Мы сделали все, что было возможно в наших силах… Вооруженных…» И во всех СМИ мы только и слышим: спецоперация, спецоперация, спецоперация.
Сложно сказать, будут ли новые векторы в пропаганде. Вектор, по сути, один. Идет завоевание, оккупация «освобожденных» территорий, простите за такой оксюморон. Поэтому будут чаще появляться такие мифологемы как «освобождение», «гуманитарные центры» и т.д.
Новые векторы, вероятно, появятся в том случае, если российские войска будут терпеть позорнейшие поражения и нести колоссальные потери, как это было в период чеченских войн. Тогда протестные настроения внутри страны будут нарастать, как это было, например, в 1996 году, когда была реальной угроза, что Бориса Ельцина не изберут. И нужно будет придумывать очередные мифы, прежде всего, для родителей призывников. Но и сейчас реальные потери замалчиваются, конечно.
Источник: Stopfake.org; Владимир Барбашов, для Крым.Реалии
Фото автора: academia.edu. Иллюстрация: ukrinform.ru