Разговор с российскими аналитиками

30.10.2018

В конце лета этого года интернет версия Радио Свобода опубликовала беседу между российскими аналитиками на тему боится ли Запад российской пропаганды и насколько эффективна российская пропаганда на западе.

Эти и другие вопросы обсуждались журналистом Юрием Жигалкиным с публицистом Максимом Горюновым и профессором Европейского университета в Санкт-Петербурге историком​ Иваном Куриллой, выдержки из беседы которых мы и публикуем.

Вопрос об эффективности российской пропаганды на Западе остается открытым. При всей видимости разоблачения фиктивных пользователей, американские аналитики пришли к выводу, что, по большому счету, российская пропаганда не изменила ничьих мнений, она лишь усугубила существовавшие чувства тех, кто стоит по разным сторонам конфликта.

Сила пропаганды измеряется ее способностью убеждать людей, – говорит Максим Горюнов. – Я думаю, российская пропаганда внутри страны довольно сильна, вообще она довольно сильна везде, где распространен русский язык. Как правило, они еще совпадают друг с другом – чуткость к русской пропаганде и владение русским языком. В Украине это в последние буквально годы уже не так, в Украине вы можете найти человека, который использует в быту русский язык, но при этом не является сторонником тезисов, которые внушает русская пропаганда, но это новейшее явление. Внутри России, внутри русскоязычного мира российская пропаганда, насколько я понимаю, вполне сильна, здесь у нее конкурентов практически нет. Насколько она сильна за пределами страны – это, на мой взгляд, отдельный вопрос. По-моему, за пределами страны российская пропаганда имеет дело только с крайними формами, то есть либо крайне правые, либо крайне левые.

Мне, кстати, нравится пример Эстонии. В Эстонии нет структур, которые бы боролись с российской пропагандой. В Украине их полно, а в Эстонии их нет. Позиция правительства Эстонии заключается в том, что эстонское общество достаточно образовано, чтобы это не работало.

Иван Курилла:

Дело в том, что, мне кажется, пропаганда работает прежде всего вокруг одной базовой потребности любого человека, что постсоветского, российского, что западного – это стремление иметь большую непротиворечивую картину мира, объясняющую все, что происходит в мире. Когда эта картина не сталкивается с вызовами, когда нет конкурирующих картин мира, как это происходит в России, когда главная сила российской пропаганды в том, что нет альтернативы, то, что в базовых, основных средствах массовой информации транслируется одно и то же объяснение того, как устроен мир. Это единственная причина того, что поведение россиян отличается от поведения западных людей. Кстати, российская пропаганда, ориентированная на Запад, какая-нибудь Russia Today, все, что транслируется на США, на Европу, она как раз тоже играет с той же базовой потребностью, но она как раз играет на потребности части людей иметь альтернативу, недовольства части людей той базовой картиной мира, которая сложилась в голове у большинства. Такие тоже есть, они всегда относительно маргинализованы, их меньшинство, но такие люди есть. Российская пропаганда, направленная на Запад, она как раз предлагает: смотрите, можно еще вот так объяснить происходящее в мире. Посмотрите, какая это интересная, любопытная и отличающаяся коренным образом от того, к чему вы привыкли, картина. Вот это две основные – для внутреннего потребления забить, задавить все возможные альтернативы, а для Запада как раз предложить наиболее радикальную альтернативу, радикализм притягивает какую-то часть населения, собственно, на этом и работает.

Максим Горюнов:

По-моему, российская пропаганда лучше всего понимает какие-то интересы человека, у которого не удалась жизнь. По-моему, российская пропаганда абсолютно точно знает этого человека, прекрасно понимает, как ему нужно подавать информацию, какую информацию подавать, какие это должны быть факты. В этом смысле она ориентирована на людей, у которых сильно что-то не удалось, которые находятся в состоянии перманентной депрессии, таких много. С ними она работает абсолютно идеально, она их понимает, она их чувствует и она им дает именно ту картинку мира, которая им очень нравится, они начинают мгновенно сочувствовать. То есть, чтобы по-настоящему ощутить мощь российской пропаганды, нужно оказаться в ситуации неудачника, причем такого закоренелого, чтобы мысль, что у тебя все наладится, исчезла. Тогда ты включишь российский телевизор, ты просто почувствуешь, как это все точно, как это все правильно, как это все ориентировано на тебя, насколько ведущие и авторы передачи тебя понимают. Здесь вопрос, по-моему, не об отношении к факту, а в понимании публики, той немногой публики, которая действительно может откликнуться на эту специфическую стилистику российской пропаганды. Потом выяснится, что все эти художественные наработки идеально совпадают с миром депрессий, с миром неудач, персонального, семейного финансового кризиса и так далее.

– Действительно ли опасна эта пропаганда, как утверждают, скажем, многие американские политики?

– Если внутри страны, то да, а если за пределами страны, то думаю, что для просвещенных обществ она не опасна, – говорит Максим Горюнов. – Для России, особенно для дальних губерний она опасна по-настоящему, сильно.

– Я считаю, что пропаганда опасна тем, что она монополизирует существование взглядов людей на мир, – говорит Иван Курилла. – Там, где есть монополия на какой-то вид пропаганды, как в России, действительно, она опасна, она приводит к отчуждению от остального мира, враждебности и, собственно, к неправильным оценкам собственного будущего, собственных возможностей. Да, я согласен с Максимом, для России она более опасна, чем для стран Запада. В странах Запада она предлагает еще один взгляд на мир, может быть, его даже каким-то образом обогащает. То есть если есть с чем сравнивать, то вот.

Иллюстрации: 112Ukraina; Polit.ru; RFRM